Неточные совпадения
В
кружке самом близком к невесте
были ее две сестры: Долли и старшая, спокойная красавица Львова, приехавшая из-за границы.
Графиня Лидия Ивановна
была друг ее мужа и центр одного
из кружков петербургского света, с которым по мужу ближе всех
была связана Анна.
Всё
было, вместе с отличным обедом и винами не от русских виноторговцев, а прямо заграничной разливки, очень благородно, просто и весело.
Кружок людей в двадцать человек
был подобран Свияжским
из единомышленных, либеральных, новых деятелей и вместе остроумных и порядочных.
Пили тосты, тоже полушутливые, и за нового губернского предводителя, и за губернатора, и за директора банка, и за «любезного нашего хозяина».
Когда встали из-за стола, Левину хотелось итти за Кити в гостиную; но он боялся, не
будет ли ей это неприятно по слишком большой очевидности его ухаживанья за ней. Он остался в
кружке мужчин, принимая участие в общем разговоре, и, не глядя на Кити, чувствовал ее движения, ее взгляды и то место, на котором она
была в гостиной.
Катавасов, войдя в свой вагон, невольно кривя душой, рассказал Сергею Ивановичу свои наблюдения над добровольцами,
из которых оказывалось, что они
были отличные ребята. На большой станции в городе опять пение и крики встретили добровольцев, опять явились с
кружками сборщицы и сборщики, и губернские дамы поднесли букеты добровольцам и пошли за ними в буфет; но всё это
было уже гораздо слабее и меньше, чем в Москве.
В числе предметов, лежавших на полочке Карла Иваныча,
был один, который больше всего мне его напоминает. Это —
кружок из кардона, вставленный в деревянную ножку, в которой
кружок этот подвигался посредством шпеньков. На
кружке была наклеена картинка, представляющая карикатуры какой-то барыни и парикмахера. Карл Иваныч очень хорошо клеил и
кружок этот сам изобрел и сделал для того, чтобы защищать свои слабые глаза от яркого света.
Еще и теперь у редкого
из них не
было закопано добра —
кружек, серебряных ковшей и запястьев под камышами на днепровских островах, чтобы не довелось татарину найти его, если бы, в случае несчастья, удалось ему напасть врасплох на Сечь; но трудно
было бы татарину найти его, потому что и сам хозяин уже стал забывать, в котором месте закопал его.
Она сошла вниз и минуты через две воротилась с водой в белой глиняной
кружке; но он уже не помнил, что
было дальше. Помнил только, как отхлебнул один глоток холодной воды и пролил
из кружки на грудь. Затем наступило беспамятство.
— Знал. Знаю. Студентом
был в его
кружке, потом он свел меня с рабочими. Отлично преподавал Маркса, а сам — фантаст. Впрочем, это не мешает ему
быть с людями примитивным, как топор. Вообще же парень для драки. — Пробормотав эту характеристику торопливо и как бы устало, Попов высунулся
из кресла, точно его что-то ударило по затылку, и спросил...
— Нет, — резко сказала она. — То
есть — да, сочувствовала, когда не видела ее революционного смысла. Выселить зажиточных
из деревни — это значит обессилить деревню и оставить хуторян такими же беззащитными, как помещиков. — Откинулась на спинку кресла и, сняв очки, укоризненно покачала головою, глядя на Самгина темными глазами в
кружках воспаленных век.
Он чувствовал себя окрепшим. Все испытанное им за последний месяц утвердило его отношение к жизни, к людям. О себе сгоряча подумал, что он действительно независимый человек и, в сущности, ничто не мешает ему выбрать любой
из двух путей, открытых пред ним. Само собою разумеется, что он не пойдет на службу жандармов, но, если б издавался хороший, независимый от
кружков и партий орган, он, может
быть, стал бы писать в нем. Можно бы неплохо написать о духовном родстве Константина Леонтьева с Михаилом Бакуниным.
На козлах сидел, вытянув руки, огромный кучер в меховой шапке с квадратным голубым верхом, в санях — генерал в широчайшей шинели; голову, накрытую синим
кружком фуражки, он спрятал в бобровый воротник и
был похож на колокол, отлитый
из свинца.
— Одни
из этих артистов просто утопают в картах, в вине, — продолжал Райский, — другие ищут роли.
Есть и дон-кихоты между ними: они хватаются за какую-нибудь невозможную идею, преследуют ее иногда искренно; вообразят себя пророками и апостольствуют в
кружках слабых голов, по трактирам. Это легче, чем работать. Проврутся что-нибудь дерзко про власть, их переводят, пересылают с места на место. Они всем в тягость, везде надоели. Кончают они различно, смотря по характеру: кто угодит, вот как вы, на смирение…
Наконец он взял
кружку молока и решительно подступил к ней, взяв ее за руку. Она поглядела на него, как будто не узнала, поглядела на
кружку, машинально взяла ее дрожащей рукой
из рук его и с жадностью
выпила молоко до последней капли, глотая медленными, большими глотками.
Райский, шатаясь от упоения, вышел
из аудитории, и в
кружке, по этому случаю,
был трехдневный рев.
Там высунулась
из воды голова буйвола; там бедный и давно не бритый китаец, под плетеной шляпой, тащит, обливаясь потом, ношу; там несколько их сидят около походной лавочки или в своих магазинах, на пятках, в
кружок и уплетают двумя палочками вареный рис, держа чашку у самого рта, и время от времени достают
из другой чашки, с темною жидкостью, этими же палочками необыкновенно ловко какие-то кусочки и
едят.
Привалов с удовольствием сделал несколько глотков
из своей
кружки — квас
был великолепен; пахучая струя княженики так и ударила его в нос, а на языке остался приятный вяжущий вкус, как от хорошего шампанского.
На другое утро мы все поднялись очень рано. Взятые с собой запасы продовольствия подходили к концу, и потому надо
было торопиться. Наш утренний завтрак состоял
из жареной белки, остатков лепешки, испеченной в золе, и
кружки горячего чая.
После долгого питья
из кружки дешевого кирпичного чая с привкусом дыма с каким удовольствием я
пил хороший чай
из стакана! С каким удовольствием я сходил в парикмахерскую, вымылся в бане и затем лег в чистую постель с мягкой подушкой!..
Чего тут только не
было: порожний мешок из-под муки, 2 старенькие рубашки, свиток тонких ремней, пучок веревок, старые унты, гильзы от ружья, пороховница, свинец, коробочка с капсулями, полотнище палатки, козья шкура, кусок кирпичного чая вместе с листовым табаком, банка из-под консервов, шило, маленький топор, жестяная коробочка, спички, кремень, огниво, трут, смолье для растопок, береста, еще какая-то баночка,
кружка, маленький котелок, туземный кривой ножик, жильные нитки, 2 иголки, пустая катушка, какая-то сухая трава, кабанья желчь, зубы и когти медведя, копытца кабарги и рысьи кости, нанизанные на веревочку 2 медные пуговицы и множество разного хлама.
Наш хозяин
был мужчина среднего роста, 45 лет. Карие глаза его глядели умно. Он носил большую бороду и на голове длинные волосы, обрезанные в
кружок. Одежда его состояла
из широкой ситцевой рубахи, слабо подпоясанной тесемчатым пояском, плисовых штанов и сапог с низкими каблуками.
Тогда-то узнал наш
кружок и то, что у него
были стипендиаты, узнал большую часть
из того о его личных отношениях, что я рассказал, узнал множество историй, далеко, впрочем, не разъяснявших всего, даже ничего не разъяснявших, а только делавших Рахметова лицом еще более загадочным для всего
кружка, историй, изумлявших своею странностью или совершенно противоречивших тому понятию, какое
кружок имел. о нем, как о человеке, совершенно черством для личных чувств, не имевшем, если можно так выразиться, личного сердца, которое билось бы ощущениями личной жизни.
Мы уместились на лавочке и принялись
пить из тяжелых оловянных
кружек довольно холодное пиво.
Мало-помалу
из них составляются группы. Более родное собирается около своих средоточий; группы потом отталкивают друг друга. Это расчленение дает им ширь и многосторонность для развития; развиваясь до конца, то
есть до крайности, ветви опять соединяются, как бы они ни назывались — кругом Станкевича, славянофилами или нашим
кружком.
Наш небольшой
кружок собирался часто то у того, то у другого, всего чаще у меня. Рядом с болтовней, шуткой, ужином и вином шел самый деятельный, самый быстрый обмен мыслей, новостей и знаний; каждый передавал прочтенное и узнанное, споры обобщали взгляд, и выработанное каждым делалось достоянием всех. Ни в одной области ведения, ни в одной литературе, ни в одном искусстве не
было значительного явления, которое не попалось бы кому-нибудь
из нас и не
было бы тотчас сообщено всем.
Они
из нее наливали вино в большую
кружку, а староста наливал
из кружки в стаканы; перед каждым крестьянином
был стакан, но мне он принес нарядный хрустальный кубок, причем он заметил канцлеру и префекту...
Летом сбитенщиков сменяли торговцы квасами, и самый любимый
из них
был грушевый,
из вареных груш, которые в моченом виде лежали для продажи пирамидами на лотках, а квас черпали
из ведра
кружками.
Молодой, красивый немец… Попал в притон в нетрезвом виде, заставили его пиво
пить вместе с девками. Помнит только, что все
пили из стаканов, а ему поднесли в граненой
кружке с металлической крышкой, а на крышке птица, — ее только он и запомнил…
Это
был обряд «посвящения» в члены
кружка. Так же подносился «Орел» почетным гостям или любому
из участников «сред», отличившемуся красивой речью, удачным экспромтом, хорошо сделанным рисунком или карикатурой. Весело зажили «среды». Собирались, рисовали,
пили и
пели до утра.
Вход в ресторан
был строгий: лестница в коврах, обставленная тропическими растениями, внизу швейцары, и ходили сюда завтракать
из своих контор главным образом московские немцы. После спектаклей здесь собирались артисты Большого и Малого театров и усаживались в двух небольших кабинетах. В одном
из них председательствовал певец А. И. Барцал, а в другом — литератор, историк театра В. А. Михайловский — оба бывшие посетители закрывшегося Артистического
кружка.
Пари иногда доходили до нескольких тысяч рублей. Фаворитами публики долгое время
были выписанные
из Англии петухи мучника Ларионова, когда-то судившегося за поставку гнилой муки на армию, но на своих петухах опять выскочившего в
кружок богатеев, простивших ему прошлое «за удачную петушиную охоту». Эти бои оканчивались в кабинетах и залах второго этажа трактира грандиознейшей попойкой.
Лавчонка
была крохотная, так что старик гигант Алексей Ермилыч едва поворачивался в ней, когда приходилось ему черпать
из бочки ковши рассола или наливать
из крана большую
кружку квасу. То и другое стоило по копейке.
Для вящей убедительности на виньетке
были изображены три голых человека изрядного телосложения,
из коих один стоял под душем, другой сидел в ванне, а третий с видимым наслаждением опрокидывал себе в глотку огромную
кружку воды…
Эго ощущение
было так сильно и так странно, что мы просто не знали, что с ним делать и куда его пристроить. Целой группой мы решили снести его к «чехам», в новооткрытую пивную… Крепкое чешское пиво всем нам казалось горько и отвратительно, но… еще вчера мы не имели права входить сюда и потому пошли сегодня. Мы сидели за столами, глубокомысленно тянули
из кружек и старались подавить невольные гримасы…
Из членов
кружка Спешнев
был наиболее революционного направления и может
быть признан предшественником коммунизма.
— Хорошо. Работайте… Дня на два еще хватит вашего золота. А ты, молодец… тебя Матвеем звать?
из Фотьянки?.. ты получишь от меня
кружку для золота и
будешь доставлять мне ее лично вместо штейгера.
Слушая этот горький рассказ, я сначала решительно как будто не понимал слов рассказчика, — так далека от меня
была мысль, что Пушкин должен умереть во цвете лет, среди живых на него надежд. Это
был для меня громовой удар
из безоблачного неба — ошеломило меня, а вся скорбь не вдруг сказалась на сердце. — Весть эта электрической искрой сообщилась в тюрьме — во всех
кружках только и речи
было, что о смерти Пушкина — об общей нашей потере, но в итоге выходило одно: что его не стало и что не воротить его!
Маркизин
кружок не
был для Лизы тем высоким миром, к которому она стремилась, гадя людьми к ней близкими со дня ее выхода
из института, но все-таки этот мир заинтересовал ее, и она многого от него ожидала.
Более Райнер держался континентального революционного
кружка и знакомился со всеми, кто мало-мальски примыкал к этому
кружку. Отсюда через год у Райнера составилось весьма обширное знакомство, и кое-кто
из революционных эмигрантов стали поглядывать на него с надеждами и упованиями, что он
будет отличный слуга делу.
Письмо это
было, по настоянию Белоярцева, положено обратно в книгу и возвращено с нею по принадлежности, а о самой истории, сколь она ни представлялась для некоторых возмутительною, положено не разносить
из кружка, в котором она случайно сделалась известною.
В Гейдельберге Райнер ближе всех держался славянского
кружка и преимущественно сходился с русскими и поляками. Чехов здесь
было немного, но зато
из среды их Райнер выбрал себе крепкого друга. Это
был Иосиф Коляр, поэт, энтузиаст и славянский федералист, родом
из окрестностей Карлова Тына.
Затем
из нагретой перекиси марганца, смешанного с песком,
был добыт при помощи аптекарского пузырька, гуттаперчивого конца от эсмарховой
кружки, таза, наполненного водой, и банки из-под варенья — кислород. Разожженная пробка, уголь и проволока горели в банке так ослепительно, что глазам становилось больно. Любка хлопала в ладоши и визжала в восторге...
Родион Антоныч, не теряя
из виду управительского
кружка, зорко следил за всеми, особенно за Братковским, который все время сидел в комнате, где
была Нина Леонтьевна, и только иногда показывался в зале, чтобы
быть на виду у генерала на всякий случай.
— Видите, студент
из нашего
кружка, то
есть который читал с нами, он говорил нам про мать Павла Власова, рабочего, — знаете, демонстрация Первого мая?
Соберемся мы, бывало, в
кружок, поставит нам жена браги, и пошел разговор, старцы эти
были народ хошь не больно грамотный, однако
из этих цветников да азбуков понабрались кой-чего; сидит себе, знай
пьет, да кажный глоток изречением
из святого писания будто закусывает, особливо один — отцом Никитой прозывался.
Дельвиг [Дельвиг Антон Антонович (1798—1831) — поэт, один
из ближайших друзей Пушкина.], Павел Нащокин [Нащокин Павел Воинович (1800—1854) — близкий друг Пушкина.] — а этот даже служил со мной в одном полку, — все это
были молодые люди одного
кружка.
У него
было одно
из тех самолюбий, которое до такой степени слилось с жизнью и которое чаще всего развивается в одних мужских и особенно военных
кружках, что он не понимал другого выбора, как первенствовать или уничтожаться, и что самолюбие
было двигателем даже его внутренних побуждений: он сам с собой любил первенствовать над людьми, с которыми себя сравнивал.
Вследствие его и досады, порожденной им, напротив, я даже скоро нашел, что очень хорошо, что я не принадлежу ко всему этому обществу, что у меня должен
быть свой
кружок, людей порядочных, и уселся на третьей лавке, где сидели граф Б., барон З., князь Р., Ивин и другие господа в том же роде,
из которых я
был знаком с Ивиным и графом Б. Но и эти господа смотрели на меня так, что я чувствовал себя не совсем принадлежащим и к их обществу.
Ров, этот ужасный ров, эти страшные волчьи ямы полны трупами. Здесь главное место гибели. Многие
из людей задохлись, еще стоя в толпе, и упали уже мертвыми под ноги бежавших сзади, другие погибли еще с признаками жизни под ногами сотен людей, погибли раздавленными;
были такие, которых душили в драке, около будочек, из-за узелков и
кружек. Лежали передо мной женщины с вырванными косами, со скальпированной головой.
— Запнулся! — захохотал Ставрогин. — Нет, я вам скажу лучше присказку. Вы вот высчитываете по пальцам,
из каких сил
кружки составляются? Всё это чиновничество и сентиментальность — всё это клейстер хороший, но
есть одна штука еще получше: подговорите четырех членов
кружка укокошить пятого, под видом того, что тот донесет, и тотчас же вы их всех пролитою кровью, как одним узлом, свяжете. Рабами вашими станут, не посмеют бунтовать и отчетов спрашивать. Ха-ха-ха!